София Августа - дочь мелкого владетельного князя Священной Римской империи, герцога Цербсткого, троюродная сестра наследника Российского престола великого князя Петра Фёдоровича.
Жила в семье отца не богато. Екатерина получила домашнее образование. Учителя обучали её английскому и французскому языкам, основам истории, географии, богословию, танцам и музыке.

Пётр III Фёдорович, муж Екатерины - урождённый Карл Петер У́льрих Гольштейн-Готторпский, внук Петра I, сын цесаревны Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фридриха. По линии отца был внучатым племянником шведского короля Карла XII, родился в 1728 году и поначалу воспитывался как наследник шведского престола.

Но в 1742 году Елизавета Петровна, российская императрица, назначила его официальным наследником престола. Елизавета очень серьёзно отнеслась к продолжению царственной династии Романовых, поэтому и выбор жены для Петра Фёдоровича пал на Софию Августу Фредерику Анхальт-Цербстскую.

В 1744 году императрица Елизавета пригласила в Россию пятнадцатилетнюю Фредерику с матерью для последующего бракосочетания с наследником престола Петром Фёдоровичем. Фредерика была очень любознательной девочкой с активной жизненной позицией. Россию она восприняла, как новую родину и с азартом, присущим только ей, принялась изучать русский язык у учителя, автора первой русской грамматики Василия Ададурова, православие у известного проповедника, учителя православия Симона Тодорского, историю российской империи, русские обычаи и традиции. Балетмейстер Ланге был её учителем по танцам.

Большую популярность при дворе Фредерика получила при необычной ситуации. Она заболела воспалением лёгких. Её состояние было настолько тяжёлым, что мать решила пригласить лютеранского пастора. Однако Фредерика отказалась от него, и послала за своим учителем Симоном Тодорским.

А после чудесного исцеления Фредерика перешла из лютеранства в православие, получив имя Екатерины Алексеевны, и на следующий день была обручена с Петром, будущим императором российским.

Интриги, сплетни и различные события, влияющие на политическую жизнь российской империи, сопровождали Екатерину на протяжении всей жизни. Так, король Пруссии Фридрих II решил использовать её мать княгиню Цербстскую, которая была ярой поклонницей прусского короля, для установления своего влияния на внешнюю политику России. Поначалу планировалось, посредством интриг и влияния на императрицу Елизавету Петровну, удалить от дел канцлера Бесстужева, который проводил антипрусскую политику, и заменить его другим вельможей, симпатизировавшим Пруссии.

Наследник престола Пётр Фёдорович, почитатель Фридриха, ненавидел Бестужева, что было абсолютно, взаимно. Однако Бестужеву удалось перехватить письма княгини Цербстской Фридриху II и предъявить их Елизавете Петровне.

После того как императрица узнала, что при дворе появился прусский "шпион" в лице княгини Цербтской, то немедленно подвергла её опале. Мать Фредерики с позором была выслана из России. Отношение к самой Фредерике со стороны императрицы не изменилось, так как последняя не только не принимала участия в этой интриге, но даже не была посвящена в роль матери.

Вскоре состоялась свадьба Петра и Екатерины. Елизавета устроила десятидневный пир с таким шиком и размахом, что перед ним меркли сказочные рассказы о богатстве восточных свадеб. После смерти Елизаветы Петровны в 1762 году, на престол взошёл Пётр III.

Как император он не оставил в памяти людей и истории российского государства особых заслуг. Был болезненным, худосочным, малообразованным человеком. К невежеству императора добавлялась его природная лень, посему за три года обучения до престола, так и не выучился говорить и писать по-русски.

С самого начала отношения супругов не сложились. На фоне инфантильного Петра - Екатерина выглядела более просвещённой и интеллектуально развитой. Ум Великого Князя, как в детстве, занимали воинские и другие детские игры. Вдобавок, его не интересовали женщины. Через полгода царствования Пётр III был свергнут с престола.

В результате дворцового переворота к власти пришла его жена Екатерина. С этого момента в России начинается екатерининская эпоха, которая продолжалась без малого - 35 лет. Императрица лично способствовала развитию российской культуры и просвещения. Она увлекалась литературой и живописью, сама много читала и собирала мировые художественные шедевры.

Во времена её правления были значительно увеличены площади Российской империи на западе при разделе Речи Посполитой, и на юге за счёт присоединения Новороссии. При Екатерине дворяне получили ещё больше привилегий, но усилилось закрепощение крестьянства. При Екатерине закончилась семилетняя коалиционная англо-французская война, в которой Англия+Пруссия+Португалия выступали против Франции+Испании+Австрии+Швеции+Саксонии с участием России, и в которой русскими войсками была завоёвана вся восточная Пруссия.

После смерти Елизаветы новый император Пётр III вернул Фридриху все завоёванные земли и заключил с ним союз. А Екатерина очень близко сошлась с английским послом в России Уильямсом.

Примечание:
При написании главы исторические подробности из жизни Екатерины II Великой и Великого Князя Петра III, собраны по материалам Википедии.

Правда позднее, когда казна приобрела большую часть рудников, положение горнорабочих несколько улучшилось.

Екатерина Великая была любвеобильной женщиной, обожала различные увеселения и балы, и имела в пользовании множество фаворитов. Фавориты получали щедрые подарки от Екатерины. Причём, огромные суммы из казны расходовались на их содержание. Фавориты награждались различными орденами и всяческими наградами; чины и звания раздавались направо и налево, вовсе не по заслугам.

Щедрости Екатерины не было границ. Разным приближённым ко двору, многочисленным родственникам, а так же иностранным аристократам дарились не только крупные суммы денег, но и крестьяне с поместьями и деревнями. Расточительность Екатерины не знала границ, поэтому расходы значительно превосходили суммы в казне, определённые на её содержание.

Её друг и доверенное лицо Уильямс, периодически предоставлял ей крупные суммы в виде займов или субсидий. Взамен он получал от неё различную секретную и даже стратегическую информацию, как например, в конце 1756 г. после начала Семилетней войны с Пруссией (союзницей которой являлась Англия), Екатерина передала информацию о состоянии воюющей русской армии и о плане русского наступления.

Эти сведения через Уильямса поступили в Лондон и Берлин Фридриху. Впоследстивии, в одном из своих писем Уильямсу она обещала, в знак благодарности, «привести Россию к дружественному союзу с Англией, оказывать ей всюду содействие и предпочтение, необходимое для блага всей Европы, и особенно России, перед их общим врагом - Францией, величие которой составляет позор для России. Я научусь практиковать эти чувства, на них обосную свою славу и докажу королю, вашему государю, прочность этих моих чувств».

В подтверждении своих слов вскоре, ею был сделан воистину, царский подарок. С её лёгкой руки и присущей ей расточительностью Екатерина подарила английской короне У-Чагырские золотые прииски, которые за четверть века до вступления Екатерины Великой на престол, уральский горнозаводчик Демидов отыскал в глубине Сибири, в южных районах Алтайского предгорья.

Он обнаружил месторождения, богатые золотом, серебром и другими ценными породами руд, содержащих цветной металл. Из-за удалённости, новые месторождения были совершенно бесконтрольны, и казна мало что имела от рудников.

Елизавета с недоверием относилась к новым рудникам, и винила Демидова в ошибочности его расчётов. Сил Демидова едва хватало следить за уральскими горнодобывающими фабриками, поэтому по указанию Елизаветы, он отправил на поселение в У-Чагырку мастера горного дела и своего друга золотопромышленника Захарова Кузьму Степановича.

В 1746 году Фридрих II подарил императрице Елизавете Петровне шикарную позолоченную карету, великолепно выполненную в стиле рококо берлинским мастером Иоганном М. Гоппенгауптом. Вот тогда у Демидова и появилась мысль переплюнуть иностранных мастеров, и изготовить для Елизоветы Петровны карету из чистого золота, и чтобы по красоте она превосходила все царские кареты, вместе взятые.

Заодним, доказать императрице, что рудники Алтая имеют огромное будущее. Демидов заказал Кузьме Степановичу отлить такую карету. К великому сожалению, Кузьма Степанович не успел закончить работу, скоропостижно скончавшись от кровохарканья. А вскоре и сама Елизавета почила с миром.

Он не только контролировал изготовление кареты, но и сам принимал непосредственное участие. Долгими бессонными ночами Кузьма Степанович обдумывал внешний вид кареты, прикидывал, делал бесконечные расчёты, что-то подправлял в чертежах, что-то добавлял, а что-то убирал.

Карета изготовлялась в глубине просторной пещеры, которая была естественным ответвлением из шахты, где была найдена такая перспективная золотая жила, что даже у видавшего виды Кузьмы Степановича, загорались глаза алчным огнём, при виде такого богатства.

Кузьма Степанович не шибко докладывал своему начальству в губернии о настоящих размерах золотоносной жилы. Он представлял себя этаким маленьким князьком, или золотым царьком и знал, что его семейство на многие поколения вперёд будет обеспечено, и ни в чём не будет знать нужды.

Иногда он отвлекался от золотой кареты, поручая своим помощникам выполнять без него грубые работы, а сам в это время обследовал различные пещерные ответвления, невесть откуда взявшиеся в утробе шахты. На осмотры он хаживал с сильно коптящей сальной лампой, которая слабо освещала лишь часть подземелья под ногами.

Однажды, в глубине обследуемой пещеры его привлёк слабо светящийся, мерцающий во тьме зелёный огонёк. И даже не огонёк, а нечто лёгкое, пульсирующее, волнообразное. Опытный Кузьма Степанович сразу догадался, что этот огонёк таит в себе загадку У-Чагырских пещер, предположив что его находка будет представлять немалый интерес. А надо заметить, что Кузьма Степанович вёл дневниковые записи, самолично составляя историю сибирских рудников.

С бьющимся от волнения сердцем, Кузьма Степанович подобрался к светящемуся огоньку и протянул к нему руку, пытаясь осветить находку скудным огнём лампы. В руке он почувствовал камешек с острыми гранями, напоминающими звезду.

Внезапно, его голову сдавило тисками, а к горлу подступила тошнота. У Кузьмы Степановича и раньше случалось нечто подобное в глубине шахт, поэтому своё состояние он никак не увязал с находкой.

Спрятав камешек в карман сюртука он вернулся на поверхность, сославшись на недомогание. В своей личной мастерской Кузьма Степанович как следует разглядел находку и решил, что в руки ему попался немыслимой красоты бриллиант, от времени покрывшийся спёкшейся пылью.

Несколько недель ушло на ювелирную работу очистить сотни граней бриллианта от грязи и подправить огранку. Восхищению мастера не было предела, когда после окончания работ, он вынес бриллиант на солнечный свет.

Бриллиант, имеющий форму бесконечной звезды, каждая грань которой состояла из новых звёздчатых граней, засверкал и заискрился мириадами сверкающих искр, невиданой доселе красоты. Увидев необычайную звезду во всей её красе у Кузьмы Степановича дух захватило, и перехватило дыхание в груди.

Как и в прошлый раз в пещере, голову сдавило тисками, но он не обращал внимания на своё состояние, стоял как изваяние, заколдованный красотой и магическим воздействием необычайного камня. В голове проносились беспорядочные, едва уловимые мысли, которые думал кто-то посторонний за него, целый хор мыслей, сумбурных, и на первый взгляд бестолковых.

Но, сражённый красотой бриллианта, Кузьма Степанович не обратил внимание на странное состояние его мыслей. Подошедшему к нему сыну Савве Кузьмичу, он велел молчать о находке до особого его распоряжения, и никому, ни одной живой душе не говорить о найденном бриллианте.

Истории, одна фантастичнее другой, поползли по рабочему посёлку У-Чагырка. Люди перешёптывались между собой, видели тайную причину смерти в неизвестном бриллианте, стали вспоминать массу всяческих историй и приключений, которые случались на глубине шахт с разными рабочими.

Бриллиант осторожно упаковали в коробочку и оставили стоять в мастерской почившего золотопромышленника до особого распоряжения. В Москву ко двору Екатерины на перекладных понеслась весть о странной находке, приносящей смерть.

Дело в том, что ещё несколько человек, соприкоснувшихся с искрящимся бриллиантом – умерли неестественной смертью. И хотя череда смертей на шахтах не прекращалась из-за постоянного недоедания и каторжного труда, неграмотному населению проще было все свои беды свалить на необычный камень.

К тому времени, как известие достигло ушей императрицы, У-Чагырские рудники были подарены ею английской короне, и всё добытое из их недр, поступало в королевскую казну.

Тем временем, в далёкую У-Чагырку были высланы иностранные мастера горных дел для настоящей оценки перспективности рудника, и для приведения в порядок запущенных дел. После продолжительных войн английская казна нуждалась в пополнении своей казны.

А пока суд да дело, горные дела перешли к сыну почившего Кузьмы Степановича - Савве Кузьмичу. Савва Кузьмич отличался от своего мастерового отца тем, что не имел способностей ни к какому делу. Горные работы его не интересовали совсем, в сельском хозяйстве он ничего не смыслил, а для ведения всех дел, в том числе и его домашних, он нанял душеприказчиком местного, очень смышлённого и расторопного мужика Митрофана Заворыкина. Митрофан дённо и нощно крутился волчком, выполняя обязанности своего хозяина на приисках и на полях барина.

Савва Кузьмич вёл праздный образ жизни, много пировал и прожигал состояние, накопленное отцом золотопромышленником. Митрофан, предвидя крах своего хозяина, не забывал отщипнуть лично для себя от доходов Саввы Кузьмича. У Митрофана подрастали, и были на выданье пять дочерей, и он обязан был сколотить для каждой хорошее приданное.

Знаменитый любитель лошадей и друг умершего золотопромышленника Кузьмы Степановича, Кашкин Евгений Петрович, генерал-губернатор Пермский и Тобольский, знал о проблемах сына своего друга, и чтобы хоть как-то привлечь его к жизни, приказал ему построить конный завод и заняться разведением отличной породы лошадей. Он самолично отправил в У-Чагырку небольшой табунчик молодых лошадей с жеребятами.

Поначалу, Савва Кузьмич с интересом и азартом взялся за новое дело, но вскоре и этот интерес в нём угас. Митрофан заметил, что взращенные лошади мало-помалу стали распродаваться, или раздаривались во время попоек разным заезжим господам. Митрофан решил спасти породу и передал с оказией своему брату, проживающему в селе Новошипуново , чтобы тот навестил его в У-Чагырке для серьёзного разговора.

По окончании посевных работ в июне месяце, мелкопоместный мещанин Пантелей Заворыкин, оставив хозяйство на жену Маланью и двух взрослых сыновей, тронулся в путь, взяв курс на У-Чагырку, к своему брату Митрофану. Пантелей выбрал кратчайший путь через горы. А чтобы не было скучно одному в дороге - он свистнул с собой верного друга, кобеля Полкана.

Путь был не близким, и Пантелей отправился к брату, едва забрезжил рассвет. По случайному стечению обстоятельств Пантелей появился в деревне у брата Митрофана в тот момент, когда всё местное население встречало английскую свиту во главе с Принцем Альфредом и его невестой Бахирой Амирой Лейлой.

Из истории известно, что Тутанхамон умер в возрасте до 20 лет. Учёные-египтологи до сих пор ломают головы, чтобы познать причину его преждевременной смерти.

Но не многим известно, что одна из его любимых наложниц, красивейшая из красивейших - Зея, принцесса царства Гарамантиды, ещё ребёнком была пленена войском фараона Эхнатона. Она выросла в гареме отца Тутанхамона. К своему совершеннолетию Зея расцвела, превратившись из гадкого утёнка в девушку, не виданной красоты.

Дело в том, что гараманты были людьми европеоидной расы средиземноморского типа, и в отличие от негроидной расы, населявшую большую часть Африки, имели светлую кожу. В древнем Египте обычным делом было давать вторые имена сообразно времени, приметам, или событиям. По велению Тутанхамона Зея получила имя Бахира Амира Лейла, что означало - Рождённая Ночью Сверкающий Бриллиант.

Новые исследования доказали, что отцом Тутанхамона был фараон Эхнатон, а матерью – родная сестра его отца, то есть его тетка. В Египте это не считалось инцестом. Фараоны приравнивались к богам, а потому «примешивать» чужую кровь к своему роду запрещалось.

Тутанхамон был женат на своей родной сестре. Поэтому в виду постоянного кровосмешения, две дочери Тутанхамона оказались мертворожденными. И только Зея, наложница фараона, подарила юному Тутанхамону здорового и красивого мальчика, которого нарекли Иа, что означало Луноликий.

После смерти фараона Зея, благодаря усилиям личного друга фараона Тутанхамона Уники, и родного дяди жреца Садики (Верного), сумела сохранить ребёнку жизнь в жестоких условиях постоянной борьбы за трон многочисленных наследников, и продажных жрецов, жаждущих власти.

Во время похорон Тутанхамона, какой-то незнакомец сообщил Унике о том, что его дядя Садики Верный умер, и что Зея с ребнком спрятана в очень надёжном месте. Уника отправил своего человека в столицу Гарамантиды Гараманту с заданием разыскать принцессу у родственников Зеи, чтобы быть уверенным, что им ничто не угрожает.

Уника так и не дождался вестей; он был убит по приказу Эйхе.

На самом деле прошло несколько лет мытарств и изгнания, прежде чем Зея смогла вернуться во дворец правителя Гарамантиды. Ребёнок, потомок Тутанхамона вырос, и от него пошёл род, который через тысячелетия привёл к рождению новой принцессы Бахиры Амиры Лейлы.

Надо заметить, что потомки Зеи и Тутанхамона сумели сохранить через века это прелестное имя, данное фараоном своей наложнице. Не оспоримым доказательством и подтверждением того, что египетская принцесса Бахира Амира Лейла, помолвленная с английским принцем Альфредом, состояла в кровном родстве с фараоном Тутанхамоном, явилась бесценная находка в виде свёрнутого папируса, найденного в 1922 году английской экспедицией археологов, под руководством египтолога Г. Картера, во время раскопки гробницы Тутанхамона.

В папирусе рукой фараона было начертано завещание миру о наследном принце Иа. В завещании говорилось о золотой пекторали фараона (или, проще говоря об амулете), который указывает на родство с Тутанхамоном.

Последняя воля фараона гласила о том, чтобы этот амулет, как самая дорогая семейная реликвия, ни под каким предлогом не продавался, не дарился, и не отдавался другим людям. Ибо он - единственное доказательство того, что Тутанхамон оставил миру наследника.

Породнившись с египетским золотопромышленником, Англия начала 18 века, приобрела бы в его лице не только соратника и могущественного друга, но и выход в Красное море, раз и навсегда прекратив разногласия в вопросах войны и мира, а так же морских торговых путей.

Приданное невесты включало в себя часть Нила со всеми его богатствами, тысячи акров благоухающих оазисов, караваны верблюдов, овец, мулов. Жемчугов, слоновой кости, золота и серебра, шелков и ковров – давалось за невестой в несчётном количестве. Часть морского и речного флотов, сотни деревень со всем его населением аравийского полуострова и нильской долины.

Итак, вся Англия готовилась к свадьбе молодых людей царственных кровей. А тем временем, чета будущих молодожёнов ехала на перекладных в далёкую Сибирь на золотые прииски селения У-Чагырка, что расположено в предгорьях Алтая, и принадлежащих английской короне. У-Чагырские золотые прииски были одним из множества подарков, по завещанию английской королевы, переходящие во владение наследному принцу после того, как он женится.

Принц Альфред пожелал показать своей избраннице не только несметные богатства, обладателем которых он будет, став мужем принцессы. До царственных особ дошли слухи о найденном на одном из приисков в горах Алтая изумительном бриллианте неизвестного происхождения. После его шлифовки, взору представился невиданный по красоте бриллиант. Лучшие мастера-огранщики-ювелиры в один голос уверяли, что нет на земле таких технологий, чтобы обработать алмаз более совершенно, нежели он был теперь.

Королевские гонцы с трепетом и страхом извещали Королеву о том что все, кто каким-то образом соприкасался с сиим бриллиантом, умирали неестественной смертью. На что Виктория только смеялась в ответ, заподозрив их во лжи, и алчности.

Однажды, когда в резиденции королевы Виктории гостил отец Амиры Лейлы со своей дочерью, она призвала в свои царственные покоя наследника. - Сын мой! – обратилась королева к тридцатилетнему отпрыску.

– Я Вам предлагаю интереснейшее путешествие, которое займёт немало времени. До свадьбы ещё более года, поезжайте-ка в далёкую Сибирь, и привезите сами бриллиант, о котором идёт столько невероятных слухов.

- Я думаю, он будет прекрасным подарком невесте, - заключила Королева.

- Матушка! – смиренно склонил голову принц, - я готов выполнить Вашу волю. Волю моей Королевы. Но, мне бы не хотелось оставлять Лейлу одну скучать среди этих старых куриц фрейлин.

Принц мило соврал. Ему трудно было признаться матери, что был безумно влюблён в принцессу Лейлу, влюблён с первого взгляда, и ему очень не хотелось расставаться с ней даже на один час.

Надо сказать, что Амира Лейла была совсем юной девушкой - ей не было и 15-ти лет, но как известно, восточные красавицы рано созревали, и к 15 годам приобретали вполне соблазнительные формы.

Лейла была слишком хороша собой. Её ни с чем несравнимая красота восхищала придворных, да и сама королева-мать умилялась, глядя на эту девушку: смуглая бархатная кожа, огромные, миндалевидные глаза, тонкие, изогнутые на излёте брови, напоминающие крылья летящей птицы, чувственные пухлые губы, стройный стан, не по годам налитые груди. На Востоке про таких говорят - нежный Персик, а не девушка!

- Альфред! – хитро улыбнулась Виктория, - Предполагала, что Вы это скажете. Поэтому, прежде чем призвать Вас к себе, я совещалась с отцом Амиры Лейлы, и испросила его родительского разрешения и благословления на Ваше совместное путешествие…

- Матушка! Ах! – воскликнул Принц, - Я неслыханно счастлив, Вы – настоящая женщина, и всегда понимали меня! Спасибо Вам, спасибо Вам! Я не знаю, чем Вас отблагодарить!

- Не надо благодарностей, сын мой! Путешествие будет не из лёгких. Вы должны проявить всё своё мужество, чтобы обеспечить принцессе полный комфорт. Привезите её назад живой, здоровой и невредимой! Это – дело королевской чести, сын! Более лучшей благодарности от Вас мне не нужно!

- Матушка! Клянусь Вам! – пав ниц перед Королевой, и целуя подол её платья, прошептал Альфред, - пока я жив, с головы Принцессы не упадёт ни один волосок!

- Ни одна слезинка не прольётся из её глаз! Я согрею её своим дыханием, если её пальчики будут мёрзнуть! Я вступлю в схватку с медведями, которые, народ бает, ходят вразвалочку по сибирским селениям! Я, как низкий паж, буду охранять её сон, пока она будет спать!

- Я, я…- задохнулся в припадке нежности Чарльз…

- Полноте, дружище! Не опускайтесь до пажа! – строго воскликнула Королева, - Не забывайте - Вы Король, будущий Король нации! Вас будут охранять лучшие воины королевской гвардии, так что надеюсь, с медведями сражаться Вам не придётся.

На рассвете, 22 марта 1873 года, в день весеннего солнцестояния молодые люди в сопровождении прислуги, и отборного отряда полка королевской гвардии, под предводительством кавалера Креста Виктории генерала Её Величества Эдварда Белла отправились в путь. За ними тянулась процессия повозок с провиантом, одеждой, постелями и прочими принадлежностями.

Выехали из Виндзорского замка, сопровождаемыми простолюдинами, которые вышли поглазеть на процессию, отъезжающих в далёкое путешествие венценосных особ. Снаряжённый корабль уже ждал высоких гостей, чтобы перевезти их через Ла-Манш, и высадить на берегу соседней Франции.

Принц Альфред не отходил от принцессы, ухаживал за ней, как за ребёнком. Да она и была ещё ребёнок, в отличие от будущего супруга, который успел к своим 30 годам повоевать за честь английской короны, и имел неплохую боевую выправку и мужественный вид.

Принцесса бегала по палубе, много смеялась и шалила, причиняя беспокойство слугам Её величества. Для принца – шалости принцессы были всего лишь очередным развлечением, и нежно любя эту восточную красавицу, позволял ей делать всё, что той захочется.

Женское общество, от мала до велика, красовалось нарядами и дорогими украшениями. Почётные матроны пропихивали вперёд своих дочерей, в надежде обратить на них внимание наследного принца английской короны и завидного жениха.

Однако, когда огласили имена Принца Альберта и Принцессы Египетской Бахиры Амиры Лейлы, и они вступили в зал, освещённый тысячами свечей – по рядам гостей пронесся вздох восхищения с мужской стороны, и зависти с женской. Красота египетской принцессы, её одеяния, бриллианты и украшения из драгоценных камней обрамлённые золотом, её точёная фигура, её огромные, сияющие как ночные звёзды глаза, поразили даже видавших виды мужественных отцов семейств.

Принцу Альфреду были представлены дети Александра II:

- Наследник Цесаревич и Великий Князь, Александр Александрович, 28 лет, (будущий Император Российский Александр III);

- Владимир Александрович, Великий Князь, 26 лет, (Член Государственного Совета);

- Алексей Александрович, Великий Князь, 23 года,(командир Гвардейского экипажа, капитан 1 ранга);

- Мария Александровна, Великая Княгиня, 20 лет;

- Сергей Александрович, Великий Князь, 16 лет, (приступил к воинской службе в чине подпоручика);

- Павел Александрович, Великий Князь, 13 лет;

От императрицы Марии Александровны не ускользнул взгляд Альберта, которым он с улыбкой наградил двадцатилетнюю Великую Княгиню Марию Александровну, во время обязательного танца с нею, и её сильное смущение на лице, и яркий стыдливый румянец на щеках, зардевшихся от прикосновения рук Принца.

Даже фрейлины императрицы зашептались в своих кринолинах.

На самом деле Мария Алесандровна, достигшая возраста, когда на ум приходят такие мысли, от которых щемит внизу живота, была покорена выправкой и морской статью молодого офицера королевского флота. По её телу проносилась неудержимая дрожь, а в голове мелькали постыдные мысли, когда он нежно касался её рук.

- Вы дрожите от страха? Почему Вы меня боитесь? Я не кусаюсь! – отрешённо улыбался Принц, весь поглощённый своей возлюбленной Амирой Лейлой, которую в это время вёл в танце молодой офицер из свиты Императора. Альфред, в дикой тоске сильно ревновал свою возлюбленную, гневаясь в душе на правила этикета, которые на время отняли у него его девушку.

Принц Альфред в этот момент даже не мог предположить, что год спустя, судьба снова сведёт его с молодой Княгиней, но уже в качестве супруги. Великая Княгиня от стыда за свои богохульные мысли потеряла всякий дар речи, ещё больше смущаясь, и дрожа от, неожиданно поразивших её сердце, чувств.

Она не могла поверить, что этот молодой человек, помолвленный с самой прекрасной девушкой в мире, никогда не будет воплощением её внезапной мечты.

Когда закончился танец, Принц проводил Марию Александровну до её места, и, сделав реверанс девушке, вытянувшись во фрунт и щёлкнув каблуками, отдал честь матери Императрице и Великой Княгине, и, едва сдерживая своё нетерпение, зашагал в поисках своей ненаглядной.

А Мария Александровна, увидев укоризненный взгляд матери, поняла, что она как будто читает её мысли, вспыхнула ещё больше, и со слезами на глазах убежала в портьеры. Несколько фрейлин, незаметно покинули залу, в поисках молодой девушки.

- Великая Княгиня! Вы не должны показывать свои слёзы! – гладила по голове Марию самая старшая из них.

- Царские особы не плачут! Они сдержанны в своих чувствах, всегда веселы и улыбчивы!

- Ваша матушка, Великая Императрица Мария Александровна, просит Вас вернуться к гостям.

Другие фрейлины приводили в порядок личико Марии Александровны, припудривая его, скрывая недавние следы слёз.

К большому сожалению, Савва Кузмич не только не имел хороших познаний в рудокопском деле, но был совершенно не приспособлен к хозяйственной деятельности. Практически, всеми делами заведовал очень смышлёный в горном деле местный мужик, душеприказчик Захаровых – Митрофан. Митрофан, как мог, поддерживал на плаву огромное хозяйство. Он жалел горнорабочих, создавая им более приемлемые условия, пополнял казну хозяина, при этом, не забывая о своей.

Рудники давно принадлежали англичанам, и незадолго до описываемых событий, Королева Виктория направила мастеров горного дела, для управления и оценки перспективности рудника. По сути, они были посланы одновременно с экспедицией Принца Альфреда, который отправился в далёкое и опасное путешествие по России по просьбе матери Королевы Виктории.

А пока суд да дело, Савва Кузьмич исправно посылал добытое золото в далёкую Англию, нимало не заботясь о своём будущем, вёл разгульную и весёлую жизнь, по-русски, на широкую ногу прожигая и проматывая состояние, нажитое его отцом. Постепенно, Савва Кузьмич совсем отошёл от горных дел, стал часто прикладываться к хмельным напиткам, терял свой вес в обществе, и влачил скучное существование.

Полностью повесив хозяйство на Митрофана, Савва Кузьмич от скуки, надолго уезжал в уездный город Барнаул, где в кругу таких же как и он сам оболтусов, пил, кутил с барышнями, проигрывал в карты большие суммы денег.

Когда заканчивались деньги, на кон ставились лучшие образцы беговых лошадок, которых он разводил по приказу генерал-губернатора, бывшего друга юности отца Саввы Кузьмича. Губернатор наслышан был о «подвигах» сына своего почившего с миром друга, и пытался любыми путями возродить к жизни никчемного барина.

Сам большой любитель лошадей, ему пришла в голову идея устроить в У-Чагырке конезавод для разведения породистых лошадей, откармливая их на первозданных альпийских лугах алтайского предгорья. Специально для этого, в поместье были завезены несколько молодых кобыл и жеребчиков.

Поначалу, Савва Кузьмич рьяно отнёсся к нововведениям в своём хозяйстве, но вскоре потерял всякий интерес к живности, целиком и полностью, возложив все обязанности по взращиванию лошадей и пропитания на своего душеприказчика Митрофана Заворыкина.

Митрофан был смышлёный малый, умел вести хозяйство. При этом не забывал часть выручки откладывать в свой карман на чёрный день. Так, не без помощи Митрофана, хозяйство Саввы Кузьмича потихоньку приходило в упадок, а крестьяне все больше нанимались на рудники.

Митрофан понимал, что рано или поздно, спившийся хозяин распродаст последних лошадей, и чтобы сохранить часть генофонда этих красавцев, решил подарить своему брату Пантелею пару жеребят. Брат проживал в деревне Новая Шипунова в нескольких десятках вёрст от У-Чагырки. У него была своя конюшня, и на деревне брат считался очень даже зажиточным мещанином. Митрофан с оказией отправил послание брату Пантелею, чтобы тот приехал и забрал подготовленных к отправке жеребят.

Выбрав погожий июньский день, Пантелей запряг свою кобылку в телегу, свистнул кобеля Полкана для сопровождения и отправился в У-Чагыркуу. Как раз его приезд совпал с прибытием в Чинету высокопородных английских гостей.

День, когда в небольшой алтайский посёлок прибыл кортеж сопровождения, и сами королевские отпрыски, стал знаменательным событием в жизни рабочего люда на рудниках, и ещё долго, через годы, воспоминания тех событий будоражили умы немногочисленного населения деревушки. Новость, распространялась по всему округу, обрастая всё новыми и новыми слухами.

По случаю приезда высоких гостей рабочих распустили на неплановый выходной, обязали навести порядок в домах и на подворьях, натопить бани, вымыться и облачиться в праздничные одежды.

Савва Кузьмич, по предписанию друга юности отца, генерал-губернатора, должен был показать гостям самых лучших лошадей, остальных запрячь в тройки, разрядить кареты и по случаю торжеств катать местных ребятишек, к их великой радости, по поселковым дорогам. А взрослым поставить бочки с вином и как следует отпраздновать приезд высоких гостей.

Несмотря на частые остановки на отдых, трёхмесячная дорога из Лондона до У-Чагырки очень утомила принца и принцессу. Они хотели поскорее провести осмотр своих будущих владений, а главное, заполучить в руки бриллиант, о котором было столько разнообразных слухов.

Но не тут-то было! Приезд венценосных особ настолько взбудоражил местное население, и имея неограниченное количество выпивки и закуски, во всей красе проявилась русская душа и весёлая удаль. Савва Кузьмич с залётными чиновниками рвали вон душу, чтобы гостям не было скучно. Застолья велись бесконечной чередой, слуги сбивались с ног, обслуживая пирующих.

А в это время молодая принцесса, поселённая в отдельный дом, била ножкой и капризничала. Она устала от путешествия. Грязь и нищета утомили её взор. И вообще, ей надоело быть в глазах деревенских мужиков и баб заморским чудом.

Крастота Лейлы восхитила всех сельчан, они полюбили её с первого взгляда, жалели очень эту юную черноокую особу, и каждый норовил угостить печным творением своей бабы, или сунуть в руки золотую песчинку, найденную однажды на рудниках.

Также показали вход в пещеру, откуда начинались разработки. Спуститься вниз принц и принцесса не пожелали, наслушавшись всяких ужасов, творящихся в подземельях. Принцесса быстро устала, раскапризничалась, и принц счёл нужным вывести её на чистый воздух. Альфред позвал Лейлу прогуляться по горке, и посмотреть окрестности с высоты птичьего полёта. Ближние горы зеленели молодым разнотравьем, и были покрыты лазуритом огромных полян с незабудками.

На горизонте поднимались заснеженные вершины Алтайских гор, до которых, казалось – рукой подать. Небо было таким же лазорёвым, как полевые незабудки. На небе ни единого облачка, а солнце светило со своих высот, согревая землю летним теплом.

Ещё будучи в конторе, Альфреду показали коробочку с бриллиантом, красота которого поразила даже видавшего виды наследника. Принц решил сделать подарок принцессе в необычных обстоятельствах, потому и позвал её посмотреть горы, справедливо решив, что такой подарок приведёт в восхищение красавицу, и её настроение улучшится.

Деревенские проводники сопроводили молодую пару на утёс, с которого открывалась очаровательная панорама местных предгорий. Внизу, среди кустарников, или как тут их называли – забок, вилась дорога, по которой местные пастухи гоняли скот на горные пастбища.

- Лейла, любовь моя! Посмотрите вокруг – какая красота! А воздух-то, воздух какой! Вам не приходилось дышать воздухом чище и ароматнее этого! А теперь, закройте глаза – протяните вперёд руку и откройте ладонь – только не подсматривайте!

Лейла исполнила просьбу и, закрыв глаза, вытянула вперёд себя ладони. Принц достал из коробочки бриллиант и вложил его в руку принцессы.

- Теперь можете открыть Ваши очаровательные глазки, моя Принцесса! - воскликнул Альфред. Лейла едва успела взглянуть на подарок, как её глаза ослепили тысячи искр, заблестевших в лучах полуденного светила. Её голову сдавило будто бы тисками, и она почувствовала резкое головокружение.

- Ах! - вскрикнула Принцесса и покачнулась.

Принц и слуги стоящие рядом, подхватили Принцессу, не давая ей упасть, а камушек ещё раз сверкнув в лучах солнца мириадами звёзд, сделав радужную дугу в воздухе, исчез внизу в кустарнике. Слуги бросились по откосу искать выскользнувший бриллиант.

А тем временем, Митрофан и Пантелей, как и все сельчане праздновали приезд королевских особ, и усевшись в тени развесистых берёз, пили за здоровье царя-батюшки, королевы Виктории, принца Альфреда, принцессы Амиры Лейлы, генерал-губернатора и своё собственное здоровье.

- Брат Пантелей, вовремя ты приехал ко мне. Прямо с корабля – на бал, - гудел пьяным голосом Митрофан, впервые за многие годы расслабившись от забот.

- А ты молодец брат Митрофан! Хорошо устроился тут. Я гляжу ты не бедствуешь, - в ответ тянул приезжий братец.

- Эх, брат Пантелей! Нужда, нужда заставляет. У меня же пять девок, и все на выданье. И ни одного сына! – с горечью в словах продолжал плакаться Митрофан.

- А у тебя, братуха, сыны есть. Вот, коников своим плимишам я дарю.

- А это дело стоящее, брат. Коники – не коники, а сказка! Сами цари завидовать будут.

- Ну спасибо, брат Митрофан! Право, не ожидал такого роскошного подарка. Ей-бо! Не ожидал! Славненькие лошадки, славненькие. Должен буду тебе по гроб жизни!

- Ты мине женихов найди моим девкам, брат Пантелей! Хошь бы парочку сбагрить куда. Это ж надо такому бабскому царству народиться! И ни одного мужика! Позор и срамота! Кому я своё дело передам? Этим пигалицам-мокрошелкам? Эх! Давай выпьем, брат!

- Давай Митрош, за тебя братец! Экий ты молодец! А как же вывезти жеребят, чтобы люди не увидели, али сам Савва Кузьмич, не приведи Бог! Что-то боязно мне стало. А ну как, попадусь под горячую руку твоему барину.

- Ни боись брат, я – здеся главный, и сам сибе барин! – стал бахвалиться Митрофан, - да и завтря вся процессия идут в завод, на рудники. И Савва Кузьмич и иже с ними. А как же без няго? Он тама главный у нас… А я – тута главный! Так что, всё будет, как подобает. Никто и не заметит.

Утро следующего дня выдалось солнечным и безоблачным. Митрофан с Пантелеем укладывали в повозку свежескошенную траву. Она расточала такой аромат, что ноздри копытной живности бегающей по двору, то и дело шевелились по ветру. Жеребята и собака были накормлены и напоены с утра. Уложена котомка с провиантом. Митрофан вышел за изгородь проводить брата. Тому предстоял не совсем короткий путь, осложнённый тем, что на привязи за телегой должны были бежать парочка жеребят. Возможно придётся заночевать в дороге.

Крепко обнявшись на прощание, и хлопая друг друга по плечам, Митрофан с Пантелеем простились за калиткой, обещая не забывать друг друга, и чаще встречаться. Выехав за деревню, повозка Пантелея спустилась в неглубокое ущелье, обрамлённое со всех сторон кустарником. Его путь пролегал, как раз под тем местом, где наверху, на невысоком утёсе расположилась королевская компания, а внизу дорога от утёса сворачивала в сторону и терялась в забоке.

В тот момент, когда Принцесса едва не потеряла сознание, повозка Пантелея проезжала под утёсом. Пантелей шёл впереди повозки и разговаривал с псом, семенившим рядом. Сверкающий бриллиант, упавший на камень из рук принцессы, отскочил от удара, подпрыгнул в воздухе и, последний раз брызнув снопами разноцветных искр, упал в повозку Пантелея, скрывшись в свежескошенном сене от земных глаз. Жеребята, как будто почуяв опасность, всхрапнули и ринулись в стороны. Пёс насторожился, заволновался, и поджав хвост, вдруг, беспричинно стал лаять на кусты.

- Полкаша, дурачок! Зайца испугался? Или вороны? Эх ты!- воскликнул Пантелей, ласково теребя собаку за ухом.

- Вон и жеребят напугал лаем. Ишь, как они шарахнулись-то! Ну, будя, будя!

Неожиданное волнение вскоре прошло, животные успокоились, Пантелей запрыгнул в бричку, и понужнув лошадку скрылся с повозкой за поворотом в густой забоке. В то время, как вся прислуга и местное население, согнанное на гору под страхом смерти искали пропавший бриллиант, последний мирно лежал на дне повозки, среди зелёной свежескошенной травы, и всё дальше удалялся от места происшествия. Ничего не подозреваюший мужик Пантелей, Нитин пра-пра-пра…прадед, от скуки мирно разговаривал с Полканом, вслух размышляя о счастье, так неожиданно привалившего им в виде двух жеребят.